Andrei Burdukou

Вынужден повториться.

Очень глупо и совершенно неправильно молиться и ждать скорого краха Российской Федерации.
Я понимаю, что у нас в гимне написано: "Сгинуть нашi ворiженьки, як роса на Сонцi", но это гимн - художественное творчество. А в жизни ничего само по себе не рассасывается.
Несомненно, санкции действенные. Но, даже при высокой степени интеграции страны в мировые системы, никакие санкции не подействуют за год.
Россия имеет золотой запас больше 350 миллиардов долларов. Да, он уменьшается. Но это крайне не быстрый процесс. Экономика, вообще, инерционная штука и в качестве оружия мгновенного поражения применяться не может. В отличии от Градов, Тюльпанов, Гвоздик и БУКов. Так что за то время, что мы будем ждать неизбежного крушения Империи, можно огрести больших звездюлей. Причем, не один раз.
Так что радостные крики по поводу курса доллара мне напоминают крики охотника, которого медведь загнал на осину, а тот радуется, что зимой медведю придется нелегко.
Никогда нельзя недооценивать врага. Никогда. Не надо его бояться, но это другое. Должна быть в анамнезе смесь разумного опасения и боевых навыков, помогающая обществу понять, когда нужно заканчивать выёживаться и хватать в руки дубьё.
Рядом с нами большая страна с огромным человеческим ресурсом и колоссальными запасами природных богатств. Да, она плохо управлялась. Да, воровались огромные суммы. Да, политика её лидеров неразумна и мировое сообщество пытается ее откорректировать.
Но нельзя считать, что в Кремле сидят идиоты, завтра народ поднимется их свергать, послезавтра там будет голод и разруха, а мы станцуем боевой гопак на развалинах Спасской Башни.
Этого не будет.
А если в отдаленной перспективе подобное случиться, то я нам еще больше не завидую. Потому, что, когда ты стоишь в тени падающего небоскреба, то надо не радоваться, а очень быстро бежать. Падающий колосс накрывает обломками очень большую площадь, и не дай нам Бог увидеть своими глазами, как распадается на части ядерная держава, набитая оружием по самое немогу. Прежде всего потому, что до финала процесса мы не доживем.

Я никого не пугаю и не призываю бояться. Я предупреждаю, что радоваться рано, да и нечему. Мы на другой континент не переедем, и вся клиника происходит прямо у нас за забором. Поэтому - не кричим "гоп", не рассказываем, как и кто умрет в муках за то, что нас обидел. Перестраиваем армию, занимаемся экономикой, вытаскиваем из жопы собственную страну. Воспитываем население ностальгирующее по газу "за пидисят", ремонтируем дороги, восстанавливаем инфраструктуру.
Не ждем, пока за забором поумнеют - они не поумнеют. Не ждем, пока за забором подохнут - никто не подохнет. Мы должны забыть о том, что за заборов - это с одной стороны. И всегда помнить, что за забором - с другой. А заниматься своими делами - их дохрена.
Нет, я за то, чтобы добродушно потроллить соседей, так как их духовность и величие реально могут рассмешить до слез. Но давайте не жить мечтами, о том, как и когда они испарятся, словно роса на рассвете.
Никто и никуда не испарится.
Задача санкций - сделать так, чтобы им стало не до нас. Не до Новороссий, Крымов и геополитических игр. Но никто за нас не сделает нашу работу. Санкции не убьют нашу коррупцию. Санкции не вылечат нашу экономику. Санкции не сделают нашу армию сильной.
Только мы сами. Всё - сами.

Цинично, прямо перед 9 мая, праздником Великой Победы, наплевав на самое святое!

Вот этот памятник:

Ещё вчера он стоял и вызывал гордость, а сегодня постамент свалили, ( а памятник отвезли на свалку )

Часть 2
Сперанский
Обычно историки дают оценки государственным деятелям постфактум. Это естественно, ведь дело историка – прошлое; настоящее его касается мало.
Но в случае графа Сперанского жизнь распорядилась по-другому. Его судьбу решил историк. И не просто личную судьбу, но и судьбу его реформ. Звали историка Николай Михайлович Карамзин.
Все полагают, что главный вклад Карамзина в российскую историю – это ее (истории) описание. Ошибаются. На самом деле, Карамзин не только описывал историю – он ее направлял. В частности, Николай Михайлович стал могильщиком одной из модернизаций.
Дело было так. В начале своей карьеры Александр I желал остаться в памяти потомков не только соучастием в убийстве собственного отца, но и еще чем-нибудь. Чем именно – он точно не знал, но что-то сделать ему хотелось. Славных побед можно было искать на двух путях – в битвах с врагом внешним и врагом внутренним.
Внешний враг имелся один – Наполеон Бонапарт. Внутренних оказалось поболе – воровство чинуш, распутство дворян, рабство крестьян. Плюс дураки, дороги. В общем, традиционный список.
Биться Александр решил на два фронта сразу. Для Наполеона он призвал генералов, для внутреннего врага – реформаторов. Генералов Наполеон разбил в пух и прах под Аустерлицем. И царь на некоторое время попал под чары реформаторов (модернизаторов).
Главнейшим и умнейшим из них оказался Михайло Михайлович Сперанский. Сын бедного сельского священника, выбившийся в люди, имел на удивление светлую голову (позже Бонапарт так о нем и скажет – «единственная светлая голова в России»).
Сперанский за несколько лет начертал удивительно точную и толковую программу модернизации России. Там было многое – и реформа чиновничьего аппарата, и построение «правового государства», и постепенное уничтожение крепостного рабства. Реформы не были прожектами – они были тщательно продуманы, прописаны и частично начали воплощаться в жизнь.
Но едва Сперанский начал подбираться к главному пункту – крепостному рабству, империя насторожилась. Против Сперанского заработал «двор». К царю Александру отрядили историка Карамзина. Тот живо и образно объяснил самодержцу – Сперанский желает отменить рабство; но вместе с рабством падет и самодержавие. Царь подумал – и выгнал Сперанского. Просто так – в один день, без извинений и объяснений.
Ничего не попишешь. «Властитель слабый и лукавый»… Пушкин умел давать меткие характеристики.
Потом Сперанского вернут из ссылки. И даже назначат на разные посты. К нему благосклонно отнесется архиконсерватор Николай I (царю понадобятся умные люди без умных мыслей). Сперанский поймет правила игры – и будет играть в них до самой смерти.
Кто же прав был? Сперанский или Карамзин? Каждый по-своему. Сперанский думал о России, Карамзин – о царе. А Александр Павлович наивно полагал, что можно совместить интересы самодержца и державы. Карамзин объяснил – «не можно».
Александру I понадобилось десять лет, чтобы понять – реформы идут во благо России, но во вред ему самому. История подтвердила правоту Карамзина.
Режим отлично просуществовал еще лет сто. Да, приходилось пятиться и отступать. Через полвека пришлось освободить крестьян (без земли). Еще через полвека появилась Дума (без полномочий). И только потом пришел час расплаты. Расплачивался праправнук Александра.
( Read more... )